Я любил тебя так, как смертельно больные-жить

Когда я вошёл в тускло освещённую комнату, воздух обволакивал меня как старый, изношенный плащ. Запах застоявшегося воздуха и сырости цеплялся за меня, как навязчивое воспоминание. Я уже был здесь раньше, но это было так давно, что казалось, будто это случилось в другой жизни. Комната была маленькой, почти клаустрофобной, с обоими, которые казались выцветшими и поблёкшими с годами. Единственный луч света, пробивающийся через пыльные шторы, отбрасывал пятнистые тени на стены. Я сделал глубокий вдох и направился к кровати, мои шаги тихие на изношенном деревянном полу. Кровать была железной, с интригующими узорами, которые казались изгибающимися и переплетающимися как лианы. На ней лежала фигура, окутанная больничной тишиной. Я узнал бы эти запахи и звуки в любом случае – это был запах больницы, запах места, где надежда часто умирала. Фигура на кровати медленно повернулась ко мне, и наши глаза встретились. Боль и тоска, вырезанные на лице Елены, были почти осязаемыми. Её глаза, когда-то яркие и блестящие, теперь казались тусклыми и впалыми, обрамлёнными тёмными кругами, которые делали её похожей на призрак. "Привет", – прошептала она, её голос едва слышимый. Я сел рядом с кроватью, взял её руку в свою и почувствовал хрупкость её кожи. Она была так тонкой, так хрупкой, что казалось, будто одно неверное движение могло сломать её. "Я здесь", – сказал я, пытаясь звучать спокойнее, чем я чувствовал. "Я не собираюсь никуда уходить". Елена слабо улыбнулась, и на мгновение я увидел проблеск девушки, которую я когда-то знал – девушки с заразительным смехом и солнечной улыбкой. "Я знаю", – прошептала она. "Я просто... так устала". Я сжал её руку, чувствуя прилив любви и сострадания к этой женщине, которая лежала передо мной. Мы прошли через так много вместе – радости, печали, триумфы и поражения. И через всё это наша любовь только росла сильнее. Когда я смотрел в её глаза, я понял, что я любил её так, как смертельно больные-жить – с яростной, отчаянной интенсивностью, которая заставляла каждое мгновение казаться драгоценным. Я любил её так, как будто завтра не наступит, как будто это был последний день, который у нас был. "О чём ты думаешь?" – спросила Елена, её голос прервав тишину. Я колебался, не зная, как ответить. Правда была в том, что я думал о всех вещах, которые мы никогда не сможем сделать, о всех вещах, которые мы никогда не сможем разделить. Я думал о том, как мы никогда не сможем вырасти вместе, никогда не сможем состариться вместе. Но я не сказал ничего этого. Вместо этого я просто наклонился и прошептал: "Я люблю тебя". Глаза Елены наполнились слезами, и она прошептала в ответ: "Я тоже люблю тебя".