Гребень Тайны

Сынмин вздохнул, его дыхание прерывистое и быстрое. Он понимал, что не может больше скрываться за маской. И, возможно, именно сейчас — момент его откровения. Но как же трудно произнести эти слова! Как же легко было бы просто уйти, оставить все за собой и позволить избранной тайне остаться в тенях. Минхо, заметив его замешательство, сделал шаг к нему, окружающая напряженность в воздухе стала почти ощутимой. "Сынмин, я не собираюсь заставлять тебя говорить, если ты не готов. Я просто хочу, чтобы ты знал: ты не один. Мы все проходим через что-то — и я тоже..." От этих слов у Сынмина защемило сердце. Вероятно, он не мог бы вынести еще одной тайны, поддержку друга создавала ощущение, будто его страхи могли быть разрушены. "Минхо," — начал он, теребя кончики своих пальцев, из-за чего они казались еще более уязвимыми. "Возможно, понимаешь ли ты, что… друг, как ты, не должен знать правды. Я не такой, каким кажусь. Я всего лишь бета, и…" "Не так быстро. Я не верю в эту логику, — перебил его Минхо, обнажая свои глаза, полные решимости. Ты сам сказал — ты не просто бета. Скажи мне правду." Сынмин склонил голову, сдерживаясь от желаемого крика. Он достал из кармана небольшую бумажку, на которой была нарисована схема — его родословная, где были четко прописаны роли: альфа, бета, омега. "Смотри, — произнес он, протягивая рисунок к Минхо. — Я замешан в этом. Я омега. Мой удел не в том, чтобы быть в группе альф и бет. Я не могу быть здесь." Слова Сынмина произнеслись с такой болью и достоинством, что даже обладая выносливостью, Минхо едва справился с потоком шокированных эмоций. Глаза его округлились, и он, казалось, не находил слов, чтобы отреагировать. "Сынмин…" — шепотом произнес он. "Я знаю, что это сложно понять. Возможно, моя сущность отвергнет меня от вас, но я не могу оставаться в этом лжи. Я боюсь, что, если вы узнаете, мне придется уйти. А я не хочу этого. Я люблю эту группу!" После долгих секунд молчания, Минхо, наконец, рванулся к Сынмину, обняв его крепко, словно пытаясь защитить от самого себя. "Ты действительно веришь, что мы осудим тебя? Почему ты не верил, что мы семья? Ты не один — это оставление лишь частицы себя, а не полное исцеление. Мы все разные, и это делает нас сильнее!" Сынмин почувствовал, как в нем встает снова жизнь, его замкнутый мир начал расширяться. Но все еще осталась последние преграды, которые ему нужно было преодолеть… как сообщить об этом остальным?